— Ага! Другими словами, если я найду такое место, мы моглибы сделать там машину?

— Гм-м… да.

— Мерль, ты ненормальный. Ты знаешь это?

— Угу.

— Еще один дерьмовый выстрел по мечте. Ну, ладно. Слушай, аможет быть, что-нибудь из этой идеи все-таки можно применить здесь?

— Не-е-т. Не будет действовать вообще.

— Что же за условия требуются для того, чтобы эта чертоваконструкция действовала, в конце концов?

— Это не так просто объяснить… Много всякой дремучей теории,это касается пространства, времени, кое-каких идей Эверетта и Вилера… Тутвозможен только чисто математический подход…

— Ты уверен?

— Какая разница? В конце концов, нет продукции, нет икомпании. Извини. Передай "Мартинесу и К», что они двинулись в путь потупиковой улице.

Он нахмурился.

— Мерль, я не понимаю, о чем ты.

— Он подошел ко мне, когда я ожидал тебя в баре. Вроде оченьмного о тебе знает. Начал задавать вопросы, потенциально, как я теперь вижу,касающиеся той ситуации, которую ты только что нарисовал. Один из возможныхвкладчиков в «Кори и Рейнард Инкорпорейтед». Он средних лет, невысокого роста,впереди сколот зуб. Он вел себя так, словно ты сделал ему предложение…

— Так… — сказал Люк. — Нет, я его не знаю. Отчего ты мнераньше не сказал?

— Он убежал, а ты сам предложил — никаких деловых разговоровдо конца обеда. Да и ничего особенно важного в этом Мартинесе я не видел и невижу, честно говоря. Он даже попросил сообщить тебе, что он наводил о тебесправки.

— А что именно он хотел узнать?

— Смог бы ты поставить ему новый компьютерный продукт ичтобы вкладчики при этом не оказались замешанными в судебное дело.

Люк хлопнул ладонями по рулю.

— Совершеннейшая чепуха! — воскликнул он.

— Знаешь, мне сейчас пришло в голову — может, его нанялкто-нибудь, чтобы разузнать о тебе или даже немного встряхнуть, чтобы ты игралчестно? Кого ты простукивал на предмет инвестиций в новую компанию?

— Мерль, неужели ты считаешь, что я такой болван, что сталбы тратить время и откапывать вкладчиков прежде, чем убедился бы, что у меняесть во что вкладывать эти деньги? Кроме тебя, я не говорил об этом ни с кем, атеперь кажется, и не буду говорить. Как ты сам думаешь, кто бы это мог быть? Ичего он хотел?

Я покачал головой, но вспомнил при этом произнесенные натари слова.

А, собственно, почему бы и нет?

— Он спросил еще, не упоминал ли ты когда-нибудь место,которое называется Амбер?

Когда я произнес эти слова, Люк смотрел в зеркало заднегообзора и резко крутанул руль, чтобы вписаться в поворот.

— Амбер? Ты шутишь?

— Нет.

— Странно. Очень странно. Видимо, совпадение…

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, я в самом деле слышал упоминание о сказочнойстране, которая называется Амбер, на прошлой неделе, но никогда и никому обэтом не рассказывал. Это был разговор за Бутылкой, понимаешь?

— С кем? Кто рассказывал тебе об этом?

— Один мой знакомый художник, совершенно ненормальный тип,но очень талантливый. Его зовут Мелман. Мне его вещи очень нравятся. Я у негодаже купил несколько. Я заехал к нему посмотреть, нет ли чего новенького.Нового у него ничего не оказалось, но я засиделся у него допоздна. Мыразговаривали, пили и курили одну штуку, которой он меня угостил. Черезнекоторое время он стал уже витать в облаках, стал рассказывать о магии. Не офокусах с картами или еще чем-то в этом роде, нет, речь шла о ритуальной магии.

— Понятно.

— Ну, вот… потом… он мне начал кое-что показывать. Если бы ясам не был слегка под кайфом от выкуренной «травки», я готов поклясться, что унего получалось! Он левитировал, вызывал из пустоты огненные полотнища, а такжевоплотил и уничтожил прямо в комнате несколько монстров. Нет, он мне явноподсунул «кислоту», не иначе. Но будь я проклят, если все это не выгляделосовершенно реально!

— Угу, — неопределенно высказался я.

— Но во всяком случае, — продолжал Люк, — он тогда упомянулкакой-то легендарный город, архетип. Я не уверен, что он назывался именноАмбер, а не Содом или Гоморра, или Камелот, но я твердо уверен, что это словоон произносил. Якобы этим городом управляет полусумасшедшая семья, а сам городнаселен их внебрачными детьми и потомками и потомками людей, которых онипривели туда из других мест века назад. Тени, или, как они сами называют,Отражения этой семьи и самого города фигурируют в той или иной форме вбольшинстве мифов и легенд. Не знаю, правда, как это все понимать, но такговорил Мелман. Знаешь, я часто не мог понять, когда он говорил серьезно, акогда лишь метафорически. Но так или иначе, но Амбер он называл. Я уверен вэтом.

— Интересно, — заметил я. — Кстати, Мелман мертв, а его домсгорел несколько дней назад.

— Я не знал об этом.

Люк снова бросил взгляд в зеркало заднего обзора.

— Ты тоже был с ним знаком?

— Да. Я встретился с ним вскоре после того, как мырасстались с тобой. Кински мне сказал, что Джулия часто бывала у него, и ярешил разыскать этого парня. Я думал, что он сможет мне что-то рассказать.Видишь ли, дело в том, что Джулия тоже мертва.

— Что ты говоришь! Да ведь в видел ее на прошлой неделе… Чтослучилось?

— Все выглядело чертовски странно. Она была убита каким-тоневероятным зверем.

— Боже мой!

Он неожиданно нажал на тормоза и резко свернул на обочину,на широкий выступ слева. Выступ заканчивался крутым, покрытым деревьямисклоном.

За деревьями, далеко-далеко внизу светились крошечныеогоньки города.

Люк выключил фары и двигатель, потом вытащил из карманакисет и начал сворачивать сигарету. Я заметил, что он посматривает назад,вперед и вверх.

— Ты что-то часто поглядывал в зеркало, — сказал я.

— Да, — ответил он. — Знаешь, мне показалось, что за нами отсамого «Хилтона» следовала машина. Минуту назад она держалась позади всего внескольких поворотах, а потом словно куда-то провалилась.

Он закурил и приоткрыл дверцу.

— Подышим немного воздухом.

Я вылез вслед за ним из машины, и мы несколько минут стоялимолча, глядя на горные склоны, залитые ярким лунным светом, таким ярким, чтовидны были тени от ближайших деревьев.

Люк бросил сигарету и наступил на нее.